Первый, cправа налево: Магомед Бексултанович Костоев. (Фотография сделана до депортации ингушского народа)
Нашему народу выпало множество испытаний. Это и Кавказская война,и Первая мировая война, революция и Гражданская война, коллективизация, Великая Отечественная война, депортация в районы Сибири и Казахстана, развал СССР, вооруженные конфликты в Северо-Кавказском регионе.
Мы с честью сдали этот экзамен, не утратив веры во Всевышнего, своей самобытности и идентичности, верности долгу, достоинства, надежды на справедливость и в будущее благоденствие на нашей земле.
Думаю, во многом это связано с тем, что во все времена в нашем народе всегда находились личности, настоящие мужчины, которые своими словами и делами помогали найти верные решения в самых сложных жизненных ситуациях.
Их можно перечислить, это: народные заступники, герои Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной воин, религиозные авторитеты, руководители Ингушетии всех рангов, политические и общественные деятели, ветераны Афганистана, участники ликвидации последствий аварии в Чернобыльской АЭС, сотрудники правоохранительных органов и многие другие, простые жители нашего региона.
В этом материале мне хочется рассказать об одном из таких жителей, моем дедушке по материнской линии – Костоеве (Кастоеве) Магомеде Бексултановиче.
Сразу оговорюсь, что многое из его биографии мне не известно и хотелось бы узнать больше. Однако, по моим детским воспоминаниям, отзывам тех, кто его помнит, это был достойный человек.
Костоев Магомед Бексултанович родился в селении Насыр-Корт Назрановского района в 1918 году в семье общественного деятеля и революционера Бексултана Эсмурзиевича Костоева.
Бексултан Эсмурзиевич слыл очень уважаемым человеком, по хозяйственным делам посещал разные регионы Кавказа, знал несколько языков и местных наречий. Он был близко знаком со многими революционерами, в частности, рекомендацию в ВКП (б) ему дали Киров С.М. и Орджоникидзе Г.К. Свидетельством тому могут послужить записи с фамилиями, адресами указанных и других видных деятелей того времени, которые сохранились в нашей семье.
По воспоминаниям современников, после окончания Гражданской войны Бексултан Костоев работал на разных партийных и хозяйственных должностях: возглавлял консервный завод в поселке Майский, был директором Бесланского конезавода. Перед выходом на пенсию избирался народным судьей по Назрановскому округу. Умер Бексултан Костоев в 1943 году и похоронен на родовом кладбище в селении Насыр-Корт.
Две интересные детали, ко всему прочему характеризующие Бексултана Костоева, как настоящего мужчину и уважаемого человека.
В период репрессий часто случалось, что под давлением следственных органов вчерашние соратники оговаривали друг друга. Руководствуясь инстинктом самосохранения или по другим причинам, приписывали факты, которых и не было в помине. История знает такие эпизоды. Однако, по воспоминаниям современников, за моим прадедом таких моментов не отмечается.
Показательным примером была ситуация с бывшим начальником отдела ВЧК на Владикавказской железной дороге, заместителем наркома внутренних дел Ингушской Республики Эглау Тагиевичем Чабиевым, которого ложно обвинили «в потворстве бандэлементам, использовании служебного положения в личных целях» и отдали под суд. В ходе следствия Бексултан Костоев, один из немногих опрошенных по делу, дал Чабиеву Э.Т. объективную характеристику и никоим образом не поддержал сторону обвинения.
Вторая деталь, указывающая на достойно пройденный прадедом жизненный путь, заключается в следующем.
Фамилия Костоевых в Насыр-Корте в те трудные годы насчитывала всего 6 дворов (жили вдоль современной улицы Тутаева, как и сегодня). Но всякий раз, когда всадник проезжал мимо их домовладений, он сходил с коня и шел пешком, ведя лошадь под узды, тем самым выказывая уважение к хозяевам.
Вернемся к истории моего деда – Магомеда Бексултановича. Он был вторым по старшинству ребенком в семье. Старший брат Осман был репрессирован в 30-х годах, из двух младших сестер-близняшек в живых осталась одна – Рукият, которая впоследствии вышла замуж за будущего заместителя председателя правительства ЧИАССР, уважаемого и достойного человека Ахмеда Бузуртанова и родила ему четверых детей: Магомед-калу, Марго, Розу и Зарету.
По рассказам родных и близких, в детстве дед с несколькими ингушскими сверстниками учился в школе, расположенной во Владикавказе (в те времена многие предпочитали отдавать своих детей в учебные заведения за пределами региона из-за дефицита мест в образовательных учреждениях и низкого уровня подготовки преподавателей).
К сожалению, я не знаю, какое образование получил мой дед после окончания школы во Владикавказе, но Великую Отечественную войну он встретил в лейтенантских погонах сотрудника НКВД.
В феврале 1944 года пришла весть о депортации. Никто не мог ответить на главный вопрос: за что? Формулировка Постановления Президиума Верховного Совета СССР «…за массовое сотрудничество с оккупантами, антисоветскую деятельность, бандитизм…» не соответствовала действительности.
ЧИАССР никогда не была под оккупацией, в республике прошли 3 военные мобилизации. В результате были сформированы: 317-я стрелковая дивизия, 242-я горно-стрелковая дивизия, 16-я саперная бригада, 114-я кавалерийская дивизия (сформирована решением Госкомитета по обороне СССР за №894сс от 13 ноября 1941 г., дед числиться в списках личного состава данного соединения) и 255-й отдельный кавалерийский полк.
На различных фронтах Великой Отечественной войны к этому времени с немецко-фашистскими захватчиками сражалось более 15 тыс. жителей республики.
Количество членов бандгрупп на территории горных районов Чечено-Ингушетии не превышало 70-80 человек в разные отрезки времени. Существенного влияния на ситуацию в республики они не оказывали. Группы немецких диверсантов, забрасываемые противником в труднодоступные районы Чечено-Ингушетии, успешно обезвреживались силами НКВД, воинских частей, при содействии партийного актива и местных жителей. Аналогичная деятельность подобных бандгрупп из числа бывших идеологических противников советской власти, белогвардейцев, уголовников отмечалась и в соседних регионах.
Поэтому весть о выселении была воспринята населением Чечено-Ингушетии с тревогой и непониманием причин происходящего.
Семья Костоева Магомеда, который женился летом 1943 года на девушке из известной фамилии Ахриевых – Пятимат, дочери Идига из Фуртоуга, как все ингуши и чеченцы, собрала свой нехитрый скарб, погрузилась в теплушку и поехала в Северный Казахстан – Акмолинскую область. Бабушка в дороге дважды переболела тифом и чудом осталась жива. А в августе 1944 года родилась моя мать – Костоева Мадина Магомедовна – их единственный ребенок.
По рассказу матери, у них был родственник, который на тот момент жил в центре Москвы, на ул. Сивцев Вражек, и работал преподавателем на одной из кафедр Института стран Азии и Африки при МГУ. Это подполковник Ахриев Мусост, знаток истории стран Ближнего Востока, владевший несколькими иностранными языками, впоследствии участвовавший в мероприятиях по обеспечению безопасности подготовки и проведения Тегеранской конференции.
Костоев Магомед, являясь все еще сотрудником НКВД СССР (ушел из органов в 1949 году, в должности заместителя начальника отдела по борьбе с бандитизмом УНКВД по Акмолинской области КазССР) оказался в служебной командировке в Москве и зашел в гости к своему свату – Мусосту Ахриеву.
Мусост предложил ему помощь в трудоустройстве в Москве и перевозке семьи из Казахстана. Для этого деду нужно было сменить фамилию, отказаться от национальности и родственников, которые остались в Акмолинской области. Подумав немного, дед поблагодарил Мусоста и ответил, что не может принять его предложение, ибо в этом случаи его не поймут коллеги, родные и близкие. А самое главное – не поймут другие ингуши, у которых не было таких возможностей. По его мнению, подобный поступок был схож с изменой Родине, предательством.
Работая в органах НКВД в Акмолинской области, деду удалось спасти от незаконных действий и репрессий многих ингушей, чеченцев: ветеранов ВОВ, известных религиозных деятелей, простых граждан. О его поступках помнят и сегодня оставшиеся в добром здравии и ясном уме свидетели событий тех лет. Мне приходилось слышать отдельные истории, я постараюсь их собрать и записать на бумаге. Надеюсь, что этот материал будет первым шагом к реализации данной идеи.
БЕКБОТОВ З.Б.,
кандидат юридических наук.